Художник Павел Федотов заслужил, чтобы о нём знали. Удивительно коротка и, казалось бы, обычна жизнь этого художника, но странное дело: литературы о нём написано очень много, включая даже автобиографию (написанную, правда, в третьем лице). И добро бы Тициан или Микеланджело, прожившие по 90 лет и полные трудов во славу рода человеческого. А Федотов всего-то дожил до 37 лет!

Начиналась его жизнь как у многих на Руси. Вот только отец, суворовский солдат, получил орден и офицерский чин, что давало право на дворянское звание. Хотя какое там дворянство: небогатая жизнь с детьми от первой жены – пленной турчанки, а потом от второй – купеческой вдовы. Поселился Андрей Илларионович в Москве, в том самом районе у Мясницких ворот, куда через пару десятков лет привезут Татьяну Ларину «на ярманку невест». Так что не нужно будет художнику Павлу Федотову изучать быт и нравы своих персонажей, ведь он рос в этой среде и в этой бедности.

Наличие служивого отца стало неким преимуществом: в 1826 году 11-летний Павел Федотов принят в Московский кадетский корпус на обучение и пропитание. С этого времени он одет, обут – хоть эта проблема решена. Но можно себе представить морально-этическую атмосферу кадетского корпуса... Регулярно по понедельникам водили группы провинившихся для наказания поркой. Федотов за время обучения ни разу не был порот, и придя в училище без всякой подготовки, он уже к концу первого года числился в первых учениках. При всей нормальной человеческой реакции на казенную муштру Федотов числится на хорошем счету. Даже подрабатывать научился: кормили в корпусе не слишком сытно, и он получал ещё полбулки, исправляя чужие рисунки. При этом его собственные рисунки оценивались не очень высоко (зачем стараться, если за это не получишь добавки), но зато портретов друзей и учителей было множество, вроде бы шуточных, но не обидных и всегда похожих.

И вот 18-летний прапорщик Павел Федотов, с отличием окончив Московский кадетский корпус, выбирает для дальнейшего прохождения службы лейб-гвардии Финляндский полк. Гвардия – это не только служба и караулы, но и балы, карты, красивая форма (при условии, что на всё это есть деньги). У большинства гвардейцев они были. А вот прапорщику Федотову офицерской зарплаты на балы не хватало, одни только шёлковые чулки стоили как две месячных зарплаты, а надо было ещё и выкроить хоть немного на помощь стареющему отцу и сёстрам. Хотя дамам был очень приятен этот молодой офицер, и его с удовольствием учили танцевать. В автобиографии Федотов писал: «Упросил одного из снисходительных товарищей посидеть смирно и срисовал его очень похоже; это возбудило охоту посидеть смирно и в других – похоже опять, и вот уже стали говорить, что портреты, которые рисует Федотов, весьма похожи».

Финляндский полк располагался в Петербурге на Васильевском острове, почти рядом с Академией художеств, где за смешные деньги можно посещать рисовальные классы. Уже в июне 1834 года, всего через полгода в полку, у Федотова билет № 241 для посещения рисовальных классов Императорской Академии художеств. А ещё он получил разрешение копировать работы в Эрмитаже.

Летом 1837 года Финляндский полк посетил великий князь Михаил Павлович, с любовью встреченный гвардейцами. Это стало сюжетом первой большой акварельной работы Федотова «Встреча в лагере лейб-гвардии Финляндского полка великого князя Михаила Павловича 8 июля 1837 года». Три месяца ушло у него на эту работу. По совету командира Федотов показал картину великому князю. Михаил Павлович был в восторге и подарил автору бриллиантовый перстень. Федотов получил ещё и отпуск, так что несколько месяцев провёл в Москве.

И перстень, и поездка стали первой в его жизни наградой, полученной не за службу, а за живопись (не считая булочек в кадетском корпусе). Поняв, какие по содержанию работы ценит начальство, Федотов принялся писать другую картину – «Освящение знамен в Зимнем дворце, обновленном после пожара». При пожаре там сгорели два этажа, сгорели и знамена. Михаилу Павловичу картина тоже понравилась, он даже выделил по просьбе художника деньги на краски и пообещал показать картину Николаю I. Но пришло письмо от царя: «Государь император, удостоив внимания способности рисующего офицера, высочайше повелеть ему добровольно оставить службу и посвятить себя живописи, с содержанием по 100 рублей ассигнациями в месяц и потребовать от него письменного на это ответа».

Прожить на 100 рублей – это было дело гиблое, а заработка от живописи пока не поступало. Хотя в армии талант Федотова ценят, он пишет групповые портреты соседних гвардейских полков. При этом служба Федотова шла вполне успешно, он был даже повышен в звании и стал капитаном. А тут ему предлагают всего 100 рублей в месяц ассигнациями. За советом обращается он к Карлу Брюллову, который отговаривает его покидать службу. И Федотов, продолжая служить, начинает больше совершенствоваться в искусстве, только теперь начинает писать маслом – а это дороже, чем акварель.

А вот Иван Андреевич Крылов, зная о работах Федотова, преодолев свою легендарную лень, пишет художнику письмо, в котором советует «оставить навсегда лошадок и солдатиков» Понял Павел Федотов, что сидеть меж двух стульев и заниматься живописью «в свободное от работы время» дальше не получится. И в январе 1844 года подал в отставку. Друзья устроили прощальный обед. Все были спокойны за будущее Федотова, ведь степени бедности Федотова никто из друзей не представлял. А он из первых 100 рублей ассигнациями сразу же отправил 50 отцу и снял грошовую квартиру на Васильевском острове. В квартиру приходят новые друзья – художники Агин, Жемчужников, поэт Плещеев, молодой Фёдор Достоевский. Задумывают иллюстрированный альманах.

Живопись маслом будто открыла Федотову новые возможности. По готовым эскизам и наброскам художник быстро пишет картины «Свежий кавалер, или Утро чиновника, получившего первый крест» и «Разборчивая невеста». С подачи Брюллова «Свежий кавалер» и «Разборчивая невеста» показаны на выставке в Академии художеств. Автор получает звание «назначенный в академики» с условием закончить к осени 1849 года «Сватовство майора», эскиз которой он показал. И осенью на выставке в Академии художеств картина имела колоссальный успех.

Академия единогласно присвоила Федотову звание академика «по живописи домашних сцен» «за невиданный ранее мир реального быта». Немаловажно было и то, что к получаемой 100-рублёвой пенсии добавились 300 рублей в год из суммы, ассигнуемой кабинетом его величества на поощрение достойных художников.

Картины Федотова с огромным успехом показаны и на выставке в Москве. В Москве он встречается с Чаадаевым, Грановским, знакомится с Некрасовым. Выяснилось, что Павел Федотов ещё и замечательный портретист; просто до сих пор, не ценя эти свои работы, он их либо дарил, либо выбрасывал и часто отказывался принять плату за портреты. А портреты действительно были хороши – как, например, портрет Надежды Жданович, младшей сестры сослуживца.

По живописным работам Федотова делаются и продаются литографии, что тоже приносит заработок. Художник выполняет работы, в которых юмор становится не столь злым, а ирония легче. Такова, к примеру, картина «Завтрак аристократа, или Не в пору гость». Уж как её герой старается сохранить остатки былой роскоши – мебель, одежда, реклама устриц и даже собачка! А тут вдруг нежданный гость. И приходится спрятать, накрыв книгой, недоеденный ржаной хлеб.

У художника, кажется, начало налаживаться благосостояние. Коллекционер хочет купить «Сватовство майора» за две тысячи рублей серебром. Это же реализация мечты о собственном доме! Но при встрече оказывается, что он даёт только тысячу – а куда денешься, он заказчик.

Дела пошли всё хуже; литографии делать нельзя – тут вмешался цензурный комитет, ему, видите ли, не нравится крестик на халате «Свежего кавалера», а с ним не поспоришь. Запрещено иллюстрированное издание Некрасова, атмосфера николаевских ограничений отпугивает меценатов от художника с его сатирой. А жить нужно. И второй вариант «Сватовства майора» стал попыткой продать хорошо принятую работу.

Из Москвы Федотов привез ещё одну тему, вполне реальную – о судьбе своей сестры, лишившейся пропойцы-мужа и оставшейся совсем без средств к существованию. Ещё до написания картины появилось её название – «Вдовушка».

Было написано три варианта картины, искусствоведы особенно ценят третий – с лиловыми обоями в полоску. Написанный поистине вдохновенно за одну ночь, где вдовушка стала и одухотворённой, и погружённой в печаль. Такое впечатление, что будучи на военной службе, Федотов ещё мог с иронией смотреть на жизнь окружающих. Зато, оставив службу и окунувшись в эту самую жизнь, он теряет ироничность, становится печальнее. Это видно и во «Вдовушке», и в самой, пожалуй, трагичной картине Федотова «Игроки». Трагизм не только в содержании, но и в живописном решении: мертвенный свет, статичные изломанные фигуры персонажей, в рамах картины без изображений, зеркало, в котором ничего не отражается, скрытый от зрителя источник света. Кажется, в этой работе мы видим и скорый трагический конец художника.

По словам критика Стасова, художник произвёл на свет «едва лишь крупицу из того богатства, которым была одарена его натура. Но эта крупица дала чистое золото и принесла потом великие плоды».

В жанровой живописи, основоположником которой выступил Павел Федотов, получил своё развитие критический реализм, который станет основным содержанием русского искусства во второй половине XIX века.